Цель настоящей книги не сужена рамками историко-философского очерка. Скорее, напротив, ее историко-философский пласт должен рассматриваться как некая подспудная эластичная опора, отталкивающая содержание в непосредственную атмосферу общефилософских рефлексий. Сказанное относится не только к отдельным фрагментарным экскурсам в область истории, но и, в первую очередь, к самому названию книги. «Феноменологическое познание» отнюдь не означает новой библиографической единицы в растущем каталоге «гуссерлианы», феноменология Гуссерля взята здесь как средство (при всей его первостепенной значимости) к прорыву в иные перспективы.